Оказывается, знание о российских новомучениках может тронуть сердце не только соотечественника. Это было видно по паломникам из разных стран Европы (Великобритания, Италия, Швеция, Польша, Сербия и др.), которые приехали на Страстной седмице, в конце апреля, в Москву. Их привезли монахи из французской общины Тэзе. Самым сильным впечатлением стала Страстная пятница — этот день гости провели на Бутовском полигоне.  

Немец Бенжамин изучает теологию в Швеции. Ему двадцать пять лет. Как и положено европейцу, он не умеет разговаривать с незнакомыми людьми, не улыбаясь.

— Верность традиции — вот что меня больше всего поражает в Православной Церкви.

Бенжамин изобразил руками в воздухе нечто похожее на клубок, из которого вытягивают нитку.

— Есть древнее основание, а есть современность, которая напрямую с ним связана. И здесь, — Бенжамин указал на Бутовский полигон у себя за спиной, — это осознаешь, как нигде…

— Почему?

— Когда произносишь слово «святой», на ум почему-то сразу приходят картины четырнадцатого-пятнадцатого веков. Для нас, европейцев, самые известные и почитаемые святые — из Средневековья. А тут привычный стереотип ломается. Оказывается, святые намного ближе. Они могут оказаться прабабушкой или прадедушкой твоего ровесника. То есть, они — часть твоего поколения. А значит, часть тебя.

Бенжамин попытался изобразить в воздухе руками еще что-то в подтверждение своих слов, но это, видимо, оказалось слишком трудно. Поэтому он просто еще раз указал в сторону полигона:

— Побывать здесь — это переворачивает привычные представления...

С братом Мэтью, организатором поездки со стороны Тэзе, мы беседовали на скамейке рядом с маленьким деревянным храмом непосредственно на территории полигона.

— Это один из самых удивительных храмов, которые я посещал в Москве, — признался монах.

Эта церковь так же, как и соседний каменный храм, освящена в честь Новомучеников и Исповедников Российских. Но построена раньше. Ее так просто и называют: деревянный храм. Группа паломников тут едва поместилась.

На аналое в центре стоит икона Собора Новомучеников и Исповедников Российских. Среди прочих сюжетов на ней изображены верующие, расстрелянные на Бутовском полигоне. Экскурсовод показывает в левый нижний угол:

— Если вы когда-нибудь встретите эту икону, знайте, вы были вот здесь.

Бутовский полигон для Страстной пятницы братья из Тэзе выбрали неслучайно.

— Я очень давно хотел привести сюда наших паломников, — говорит брат Мэтью. — Очень хорошо знаю многих из них. И сейчас я вижу глаза людей, когда они идут между холмов, которые раньше были погребальными рвами… Это совсем другие глаза.

— Вы хотите, чтобы эта поездка что-то в сердцах этих людей изменила?

— Я хотел бы, чтобы каждый из них, попав сюда, задался одним вопросом: как далеко я, лично я, готов идти ради своей веры?

Полчаса спустя я беседовал с итальянцем Алессандро, который озвучил мысль богословски, может быть, чересчур смелую, но зато очень пронзительную:

— Несколько тысяч расстрелянных, и каждый из них — по-своему Христос. Думаю, мало кто из моего поколения может даже гипотетически сегодня оказаться в ситуации, когда ему придется выбирать: вера или жизнь. Но тут, в Бутово, вдруг начинаешь задумываться: а смог бы я так же, как эти несколько тысяч, не отступиться и пойти до конца? Ответа я не знаю…

На месте советских репрессий 30-х годов звучала английская, французская, немецкая, итальянская, польская, сербская речь. Особо любопытные иностранцы листали брошюры с текстами православных богослужений, просили русских гидов сказать, как читается то или иное место, а потом пытались сами выговорить на церковно-славянском: «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, помилуй нас», но получалось с сильным иностранным акцентом. Выглядело это несколько фантасмагорично.

— Понимаешь, — попыталась успокоить меня англичанка Анна, — есть в истории события, которые касаются вообще всех людей на земле — вне зависимости от их национальности и эпохи, в которую они живут. Главное такое событие произошло две тысячи лет назад на Голгофе. Его прямой отзвук прозвучал меньше века назад здесь, у вас, на подмосковном полигоне. Поэтому мы тут…

Община Тэзе (монашеский орден) располагается в одноименной деревне во Франции и в настоящее время насчитывает более ста монахов разных национальностей, представляющих Римскую католическую церковь и различные ветви протестантизма. Орден считает себя экуменическим — то есть стремится обеспечить общение христиан разных деноминаций, помочь им лучше узнать друг друга. Ежегодно Тэзе посещают тысячи паломников со всего света. В летние месяцы в общине живут до шести тысяч человек в неделю. Международные встречи молодежи (для людей 17-35 лет) — приоритет общины. Они включают общение в малых группах на евангельские темы и всеобщие молитвы. С учетом разности конфессий молитвы сосредоточены вокруг чтения Священного Писания.

Бутовский полигон — одно из мест массовых казней и захоронений жертв сталинских репрессий 30-х годов, недалеко от деревни Дрожжино Ленинского района Московской области. В начале перестройки началась реабилитация политических заключенных времен сталинских репрессий. Было предписано найти места захоронения осужденных и опубликовать списки расстрелянных. Тогда в Московском управлении КГБ обнаружили 11 томов об исполнениях смертных приговоров в отношении 20 765 человек. Они 
были расстреляны в Бутово в период с 8 августа 1937 года по 19 октября 1938 года. Среди них — несколько тысяч пострадавших за веру: епископы, священники, миряне. Все они канонизированы Русской Православной Церковью как новомученики. 

Фото Владимира ЕШТОКИНА