Когда в 1969 году меня рукополагали в священный сан, был праздник Благовещения Пресвятой Богородицы. Ожидая диаконской хиротонии, я внимательно слушал слова молитв. Когда был провозглашён прокимен Благовещения: «Благовестите день от дне спасение Бога нашего», я подумал, что эти слова должны стать девизом моей жизни.

Когда Господь призвал меня к епископскому служению, хиротония была совершена в праздник Торжества Православия. В этот день Церковь вспоминает события, произошедшие в 843 году, когда усилиями Патриарха Константинопольского Мефодия и императрицы Феодоры Православие было окончательно утверждено после долгих лет борьбы с иконоборческой ересью. Праздник был установлен не только потому, что Церковь нашла в себе силы победить иконоборчество, но и в знак того, что больше никаких ересей уже быть не должно. Почти 800 лет Церковь терзали ереси, и казалось, что VII Вселенский Собор, наконец, поставил точку. Но споры о почитании икон, гонения и политические интриги продолжались ещё полвека. Только в 843 году иконоборчество было побеждено, и молились православные в Константинополе, чтобы ушли все другие ереси.

А моё возведение на Патриарший престол 1 февраля 2009 года выпало на день памяти святителя Марка Эфесского. Именно он в XV веке практически единолично спас Православие от унии. Константинополь был предельно ослаблен нашествием сарацин, византийский император решил привлечь военную силу западных стран для отражения атак с востока. Но оказалось, что без благословения Римского Папы никто не взялся бы за меч. Ради спасения города император принимает решение, согласно которому Православная Церковь должна подчиниться Риму, и это решение поддерживают Константинопольский Патриарх и большинство епископата.

Иерархи отправляются в итальянский город Феррару, а затем во Флоренцию для участия в соборе, названном Ферраро-Флорентийским. Все Патриархи и архиереи подписали унию с Римом. Не подписал только святитель Марк Эфесский, который понимал, что невозможно объединение в силу страха или прагматических соображений. И невозможно объединение через разделение, ведь те, кто пытался объединиться с Римом, разрушали единство православного мира. Святитель Марк понял, какая беда угрожала всей Церкви, и отверг унию. А потом политические обстоятельства изменились, и православным иерархам, подписавшим унию, пришлось от неё отказываться со стыдом и страхом. Наверное, этого бы не произошло, если бы не подвиг святого Марка Эфесского.

Эти три совпадения в моей жизни я не считаю случайными. Слишком много случайностей, чтобы сказать, что они ничего не значат. Именно в соответствии с этими Божественными указаниями я выбрал свой жизненный путь: благовестить день от дне спасение Бога нашего и хранить чистоту Православной Веры, сопротивляясь всякой ереси и всякому соблазну.

Как я уже сказал, в 843 году все думали, что борьба с ересями закончена. Но ведь не закончилось, и даже сегодня ереси не просто существуют – они атакуют Церковь. Что же такое ересь? Конечно, её источник – не только человеческие заблуждения. Поелику эти заблуждения наполняются огромной разрушительной энергией, становится ясно, что в их основе – человеческая гордыня, а отец гордости есть дьявол. Поэтому ересь всегда ставит себя выше Церкви. Еретик считает, что только он знает правильный путь, а все остальные заблуждаются.

Достаточно вспомнить Ария: чтобы обличить его страшную ересь, нужно было Вселенский Собор собирать, и дискуссии не были спокойными. До того были сильны эмоции, что святитель Николай ударил Ария по лицу. Но православные епископы понимали: если они сдадут веру, то погубят Церковь. Ведь ересь – это заблуждение, которое атакует саму сущность церковной жизни, веру в Бога. Уже давно врагам Церкви стало ясно, что прямым отрицанием Бога цели не достичь. А вот если попытаться навязать некую систему философских взглядов, особенно заручившись поддержкой светской власти, то возникают соблазны, грозящие Церковь разрушить.

И сегодня мы стоим перед очень опасным явлением в философской, политической и духовной жизни. Возникло убеждение, что главным фактором, определяющим жизнь человека и общества, является сам человек. Несомненно, это ересь. До того считалось, что Бог управляет миром через законы, которые Он создал, и обществом человеческим – на основе нравственного закона, который Он открыл в слове Своём и отобразил в человеческой совести. Поэтому законы человеческие старались привести в соответствие с Божиим законом; Бог и совесть были главным судиёй, а главным авторитетом для человеческого суда был Божий закон.

Но эту непреложную истину поставили под сомнение: «Нет, Бог не причём. Каждый имеет право верить, но это его личное дело, ведь есть и неверующие. Всякий индивидуум обладает особыми правами, в том числе определять для самого себя, что хорошо, а что плохо. Значит, должен быть некий универсальный критерий истины, а таковым может быть только человек и его права, и жизнь общества должна формироваться на основе непререкаемого авторитета человеческой личности».

Так началось революционное изгнание Бога из человеческой жизни. Вначале это явление охватило Западную Европу, Америку, а потом и Россию. Наша революция проходила под тем же девизом: разрушить до основания старый мир, в центре которого – Бог. Мы испили тяжкую чашу страданий, и народ наш явил множество мучеников и исповедников. Моими первыми учителями были дед и отец, прошедшие тюрьмы и лагеря, пострадавшие не потому, что нарушали государственные законы, а потому что отказались предать Господа и Церковь. И народ прошёл через все испытания и выстоял.

Но сегодня идея жизни без Бога распространяется с новой силой уже в масштабах целой планеты. Во многих процветающих странах предпринимаются усилия утвердить на законодательном уровне право выбора любого пути, в том числе самого греховного. Это опасное явление получило название «дехристианизация». Подобные взгляды нельзя было бы назвать ересью, если бы многие христиане их не приняли и не поставили права человека выше, чем слово Божие. Поэтому мы говорим о глобальной ереси человекопоклонничества – нового вида идолопоклонства, исторгающего Бога из человеческой жизни. Ничего подобного в глобальном масштабе никогда не было. На преодоление этой главной ереси современности, которая может привести к апокалиптическим событиям, Церковь должна направить силу слова и мысли. Мы должны защищать Православие, как защищали его отцы VII Вселенского Собора, Патриарх Мефодий и императрица Феодора с сонмом иерархов, святитель Марк Эфесский, исповедники и новомученики Церкви Русской.

В момент рукоположения в священный сан я почувствовал, что должен в течение всей жизни проповедовать слово Божие. Сегодня проповедь Евангелия отличается от того, что было в прошлом. Некоторые со вниманием слушают слова, произносимые в церкви, но есть и те, у кого эти слова вызывают вопросы, недоумение, несогласие. Реакция Церкви на недоумение и несогласие очень важна.

У нас есть два пути. Один очень простой: раз вы не соглашаетесь с проповедью Евангелия, значит, вы еретики или безбожники, с вами не может быть никакого разговора, потому что, общаясь с вами, мы можем потерять свою правду. Но есть и другой подход: когда задают вопросы, даже небезобидные, попытаться понять, что движет собеседником – желание воевать или докопаться до истины. Вместо того чтобы отмахнуться: «Уйди с моего пути, еретик, безбожник», мы отвечаем со смирением, упованием на волю Божию, в надежде, что слова достигнут цели. Мы вступаем в диалог – не декларируем своё учение, но отвечаем на вопросы. И ведь так бывает не только тогда, когда мы обращаемся к людям неверующим. Это происходит, когда мы свидетельствуем о Православии перед представителями иных конфессий. Что-то им непонятно, с чем-то они не согласны, что-то не соответствует их традиции, и мы свидетельствуем о своём опыте, своей вере.

Но кто-то из нашей среды говорит: «Не нужен такой диалог. Вы сказали – они не приняли. Значит, отрясите прах, скажите, что они еретики». Но как только вы скажете человеку, что он еретик, вы закрываете всякую возможность общения с ним – он перестаёт вас слышать и становится врагом, ведь он себя еретиком не считает и воспринимает эти слова как оскорбление. А в результате нет никакого диалога, и христиане, призванные нести свет Божий по всему миру, замыкаются в своей среде, образуя «гетто».

Мы друг друга утешаем: какие мы правильные, как у нас всё хорошо, а кругом мир погибающий! И не спросит ли Господь с каждого из нас: «Вы не вступали в диалог с миром? Вы не боролись за каждую человеческую душу?» И не приведёт ли в пример святых апостолов, которые ведь тоже могли оставаться в Галилее? Прекрасный климат, хорошая еда, хорошее вино, благочестивые единомышленники – что ещё надо? Но апостолы вышли на римские дороги и отправились навстречу языческому миру, который бросал в них камни, а они искали с ним общий язык, как апостол Павел, когда он выступал перед афинскими мудрецами и говорил, что видел у них жертвенник неведомому Богу, Которого он и проповедует (Деян. 17: 23).

Апостол признал даже присутствие истины среди язычников, чтобы начать диалог. Что же сказали бы наши ревнители? «Как так можно?! Общаться с язычниками, да ещё признать, что у них есть жертвенник, на котором поклоняются Тому же Богу, Кому и мы поклоняемся?» Церковь с самого начала боролась против всяких ересей и разделений. Но Церковь всегда несла апостольское свидетельство всему миру.

Русская Православная Церковь обеспокоена не только вероучительными вопросами. Она очень обеспокоена тем, что происходит в мире, а с некоторыми проблемами в одиночку не справиться. Самой страшной проблемой современности являются гонения на христиан. Приведу данные международных организаций: каждые пять минут в мире убивают христианина. За сутки – около 300 человек, более 100 000 в год. Сегодня на христиан обрушились такие гонения, каких не было никогда, – ни в Римской империи, ни в Советском Союзе. А мы живём так, будто ничего не происходит, – нас же не гонят. В Ираке было 1,5 млн. христиан, осталось 150 000; в Сирии – 1,5 млн., осталось 500 000. В Нигерии зверствуют радикалы-фундаменталисты, вырезая целые селения. То же самое в Пакистане, в Афганистане. Человека убивают только потому, что он в воскресенье в храм ходит, и его никто не защищает.

Я посетил Сирию в самом начале войны. Я видел, как там жили люди, каким страхом были объяты, опасаясь, что в результате военных действий христиане будут уничтожены или вытеснены. Я встречался с главами многих Православных и иных христианских Церквей на Ближнем Востоке, и все просили: защитите, мы погибаем! И я говорил об этом громко и на встречах с президентами разных стран, и на международных собраниях, но как будто никто не слышал… Тогда и возникла мысль сказать так, чтобы непременно все услышали. И с Римским Папой мы договорились, что нужно встретиться и на весь мир заявить о гонениях на христиан. Встреча произошла, и мир заговорил! Удивительно: американский Конгресс вдруг заявляет, что уничтожение христиан на Ближнем Востоке – это геноцид. Просили же сказать, что геноцид, что христиан убивают, – не было ответа! А теперь ответ есть, потому что голоса Востока и Запада соединились.

Также у нас была возможность ещё раз отвергнуть унию. Римский епископ согласился с тем, что уния не может быть способом объединения Церквей, что она всегда приносит разделения, как сегодня на Украине. Мы также сказали, что на Украине имеет место не агрессия извне, а братоубийственный конфликт, что раскол нужно преодолеть каноническим путём, а не путём создания мифической «единой поместной церкви», где раскольники как бы соединятся с православными и католиками.

Считаю, что встреча с Папой была важным событием. Это произошло впервые в истории, но ведь впервые в истории обрушиваются такие гонения на христиан, происходит дехристианизация человеческой цивилизации. И сейчас есть надежда, что мы можем работать сообща, преодолевая губительные воздействия на сознание современного человека, каждый на своём месте, со своим благочестивым народом. Мы переживаем особые времена, но ничего нового нет. Как во времена Торжества Православия, как во времена святителя Марка Эфесского, так и сегодня Церковь Православная призвана проповедовать Евангелие и хранить чистоту Веры Православной.