Для многих Великий Пост не новость, и они уже прониклись незабываемым благоуханием этого одновременно и скорбного, и радостного ожидания обновления своей души, когда она остро ощущает и своё недостоинство, но и присутствие Божие здесь, рядом и даже в себе. Но есть среди нас и те, кто недавно услышал призвание на путь следования за Христом, и для них это первый Великий Пост. Вот им я и хочу рассказать, что значит для христианина первая седмица Великого Поста и как её должно проводить.

А тем, кто уже дорожит этим благодатным временем, не грех напомнить, как проводили говение наши благочестивые и богобоязненные предки. Я ещё застал время этого удивительного единодушия, когда на жизнь всего российского общества Великий Пост незримо налагал свои спасительные узы, и казалось, что все живут одним сердцем, одними чувствованиями.

«Днесь весна душам», – говорит Св. Церковь. И первая неделя Великого Поста всегда в преддверии весны, когда природа пред глазами всего человечества ежегодно таинственным языком повторяет учение о воскресении мертвых, живописуя его чудом своего оживления, напоминая, что время зимней «смерти» для неё кончается, впереди воскрешение жизни. И в нашем подсознании начинается то же ожидание обновления души и радование о том, что это непременно произойдёт.

И как-то само собой отступают на задний план суета и назойливые житейские дела, которые в другое время властно диктуют свои требования и подчиняют себе весь строй нашей жизни, когда мы рабски, не задумываясь, повинуемся их насилию. В пост все по-другому. С прощёного воскресенья душа, как бы истрезвившись, настраивается на строгий лад, ведь надо вспомнить, кого и чем я умудрился обидеть, и как трудно признавать, что это именно я виноват. Трудно, но что делать? Надо!

С завтрешнего дня начинается неделя говения. Говение – подготовка к исповеди, сама исповедь и причащение Св. Христовых Тайн. Строгие великопостные службы настраивают на покаянный лад. И вопрос «по Божьи ли я живу»? всё чаще тревожит сознание – это благодать Божия стучится в сердце.

Какое немыслимое соотношение – Бог Всемогущий, Всесильный, Всеведущий Творец и мы слабые, немощные по душе и телу, но любимое Его творение, не умеющее любовью ответить на Его Любовь. Не это ли порождает в нас смиренное сознание своего недостоинства и греховности.

Наши боголюбивые деды и бабушки проводили всю первую неделю в строгом воздержании, неукоснительном посещении Божьего храма. И дома уже не до забот о трапезах. Заранее тщательно мылась и выжаривалась посуда, чтобы и запах не смутил воздержников. Св. Евангелие, Псалтирь появлялись на видном месте, безгласно напоминая о духе этого особого времени. Идёт Великий Пост!

Церковную исповедь предваряло домашнее покаяние и очищение совести. Проверяя себя, душа сокрушалась от зрения одних грехов, вспоминала и оплакивала другие, давала обет изжить третьи, каялась в греховных привычках. В семьях водворялась особая благоговейная тишина и мир. Всё это совершалось в предощущении суда Божия на предстоящей церковной исповеди. Готовясь к этому суду, идя на исповедь, они заранее знали, в чём будут каяться, пережив уже личную исповедь в душе своей. Кроме того, внимательные говельщики устанавливали связь нынешнего покаяния с прошлогодней своей исповедью.

«Вот поговею, пойду к духовнику, а он меня спросит, как боролась с грехами, исповеданными ранее, исполнила ли эпитимию, совет, данный тогда. Что я ему отвечу? Не грешу ли доселе теми же привычными грехами?». И начинается опять воспоминание, которое усиливает покаянное чувство, обостряет сознание ответственности и располагает к исправлению, понуждает к борьбе с греховными наклонностями и привычками.

Страдания души от осознания своей крайней греховной немощи порождают столь необходимую для покаяния и исправления неприязнь ко греху, за который уже в который раз приходится отвечать пред Богом на исповеди. Неприязнь и отвращение ко греху (особенно главному в себе) заставляет внимательно относиться к своим поступкам в жизни, думать о мерах, как предупредить повторение греха.

В одном случае думается о прекращении внутренней связи с сомнительными друзьями; в другом – о изменении распорядка своего дня (в связи с необходимостью наладить выполнение утреннего и вечернего молитвенного правила), в третьем – о необходимости оказания помощи нуждающимся в ней. И так незаметно эгоизм уступает место думам спасительным, и покаянные чувства становятся споспешниками спасения.

Это уже не формальное перечисление кое-каких грешков, но истинное покаяние, на которое приходит прощение, и душа его чувствует. И уже не по течению общего потока плывёт человек, но согласно своим верованиям и устремлениям.

Последуем своим предкам и мы, ведь именно так зарождается духовная жизнь. И да не отвлекут нас, чада Божии, от спасительного покаяния многочисленные вражьи приманки, так щедро в нынешней жизни предлагаемые. Отстраним от экранов телевизоров любопытствующий взор. Помочь бедствующему в безбожии миру не в наших силах; устранимся сами от развлечений с поющими и танцующими – ведь это начало вечного плача; оградимся страхом Божиим, ибо определенно знаем, что многие пророчества о будущем земли уже исполнились.

Будем помнить, нет пользы в делах наших, если они соделаны для личного благополучия и корысти земной, а не ради Бога и своего спасения. Спасение человека – вот высочайшая и единственная цель Божией Любви, примем её и мы для себя единственной целью жизни, покаянием следуя по спасительному пути.

Но истинному покаянию в нас часто мешает суетность нынешней жизни, порождающая нечувствительность ко греху, привычка творить грех, не замечая его разрушительной для души силы. «Привычка – вторая натура», – говорит пословица, и чем больше удовольствия и сладости доставляет нам грех, тем надёжнее он приживается в душе, становясь гибельной привычкой. В привычках же мы каемся крайне редко, так появляется в нас нераскаянность во грехе, которая страшнее самого греха.

Творя грех и каясь в нём, мы не теряем надежды на прощение, и милость Божия покрывает грешника. Нераскаянность лишает нас этой надежды, обрекает на духовную смерть, разлучая с Господом. Нераскаянные грехи, укореняясь, глубоко проникают во все движения души и всецело овладевают нами. Власть их над нами обьясняется тем, что они обретают в нас самих сильного союзника – наше самолюбие и гордость.

Гордость же все наши грехи и пороки представляет нам незначительными общечеловеческими слабостями и недостатками и тем усыпляет совесть, порождая нерадение о своём спасении. Кто из нас не произносил слов или не думал ими: «с кем греха не бывает, один Бог без греха» или «без греха и дня не проживёшь и шага не шагнёшь»; «не ошибается и не грешит лишь тот, кто ничего не делает». Так почти личиной добродетели смягчаются многие, и даже тяжкие грехи наши. Да не будет этого с нами, дорогие мои.

Спасительно честно и мужественно смотреть на неправды и беззакония нашей жизни, чтобы не быть в самообольщении и самообмане. Время говения должно стать для нас напряженным внутренним подвигом, решающим делом жизни. От этого будет зависеть, получим ли мы сокровище духа к возрождению жизненных сил для спасения, или духовное увядание своей тенью исказит будущее. Нераскаянностью мы теряем Бога, теряем радость вечной жизни, обрекая себя одной участи с врагом Божиим.

«Но мы бессильны, мы немощны, где же нам противостать силе вражией, воюющей на нас», – думаем мы. Дорогие наши, веру, живую веру надо иметь нам слову Божию. И опыт этой веры не замедлит явиться.

«Без Меня не можете творити ничесоже», – говорит нам Сам Господь (Ин. 15: 5) и «Сила Божия в немощи совершается» (2 Кор.12). И Господь близь и немощь при нас, а значит «слава Богу»! К жизни в Боге и ко спасению препятствий нет.

«Покайтесь!», – этими словами заканчивается Ветхий Завет (Мф. 3: 2). «Покайтесь!», – ими начинается и Новый (Мф. 4: 17), настолько необходимо и важно покаяние. Господь «не хотяй смерти грешника» ждёт нашего покаяния, чтобы оживотворить и обновить души наши, чтобы быть с нами и в нас. Покаянием, только истиным покаянием «не в суд или во осуждение» предстаем мы пред святыней Тела и Крови Спасителя нашего.