Немало встречается людей, которые совершенно отрицают христианское учение о свободе или, по крайней мере, считают этот вопрос весьма спорным. Такие люди обыкновенно говорят: «Каждый из нас, большею частию, так или иначе, поступает сообразно тому, кто вынужден бывает обстоятельствами: очень часто один и тот же человек при благоприятных для него условиях жизни является и честным, и правдивым, и верным своему нравственному долгу, но коль скоро условия эти изменяются к худшему – меняется и сам человек, – тут свобода? Скорее же можно сказать, что каждый из нас есть раб обстоятельств».

Глубокий христианский мыслитель святитель Феофан с замечательною простотою и ясностию изобличает ложь этого человеческого мудрования и на живых примерах даёт каждому понять, насколько, в существе дела, прост для решения этот вопрос, который почему-то весьма многими почитается очень спорным.

– Вы атаковываете свободу: будто всё строится так, что хочешь – не хочешь, а делай. Стоит только повнимательнее просмотреть дела свои, хоть в один день или в полдня, и увидишь, что всё мы сами делаем, и делаем потому, что так хотим. Кто вас привёл в вышу (пустынь, где находился святитель)? Связанным привёл кто или сами решились и приехали? То, что вы называете понуждением, есть побуждение, без которого свободные дела не делаются. Но побуждение не есть необходимость делать, а предложение дела. Дело предлагается, душа обсуждает, сделать ли, и решает: делать или нет. Этого решения у души вынудить никто не может. Сама решает. Сюда и Божеская сила не заходит и никаким мановением свободы души не связывает.

Прародители пали… Почему? – Нашли, что лучше будто не исполнять заповедь, и нарушили её. Змей предлагал. Ева рассуждала и нашла, что он не худо предлагает, и по этому своему смышлению решила сорвать плод и вкусить. Решения этого никто не вынуждал.

То же и духи; и пали, конечно, вследствие рассуждения и своеличного решения, что лучше не слушать Бога, а жить по своему смышлению. Рассудили так и отпали от Бога. Решения этого никто не вынуждал.

Так и всякая душа действует. Побуждений может быть много и самых сильных побудительных, а решение всегда от воли души зависит. Она может решить и наперекор всем понудительным побуждениям. Возьмите мучеников. Предлежат орудия мучений, обещается покойная жизнь, иногда сбоку стоят мать и отец и уговаривают бросить несколько ладану в жаровню пред идолом, иногда кроме этого и жена молодая и любимая, и ещё с ребёнком. Сколько понуждений! А мученик решает совсем наперекор им. Не свободен ли он?! Итак, кто падает – падает по собственному решению.

Сознавши, таким образом, что свободное решение всегда от нас, вы должны положить, что всеведение Божие не имеет на него определяющего влияния. Да этот вопрос давно решён – и очень удовлетворительно. Именно: Бог предвидит потому, что видит свободные решения наши. Эти решения составляют предмет всеведения, и составляют его в том виде, в каком являются, – именно, как свободные решения. Не всё, что предвидит Бог, то и определяет. Богословы различают в Боге – определение и побуждение. Что определяет Бог, то так и бывает, как Он определяет, а что попущает, то может и не быть, как бывает, хотя Бог и предвидит бываемое что.

Таково падение прародителей и духов. Они свободно пали, хотя Бог и предвидел то. Со стороны Божией было сделано всё, чтобы не пали.

Ясно сказано прародителям: не ешьте. И последствия указал. Подобно сему надо предполагать и у духов падших.

Не слушали – кто виноват? Зачем попустил Бог? – Затем, что иначе надлежало отнять свободу или уничтожить в мире свободную тварь. Но без этого мир был бы гораздо ниже, чем теперь есть. И попустил Бог пасть, устроив образ восстания отпадения. Мы идём к восстанию путём борьбы с противностями. Таков закон! И все, которые следую ему, венчаются успехом.

Что у духов – не знаю. Но поелику свобода их свободна, то до решения суда и их восстание возможно – как возможно падение светлых сил. Будет ли оно или не будет – не нам решать. Но возможности сего отвергать нельзя.

– Как ни будь сильны убеждения, всё решение дела принадлежит лицу действующему, и всякий сознаёт момент, когда он внутри произносит: так и так надо сделать. В этом и есть существо свободы. И этого никакая сила исторгнуть у души не может.

– Захочет сам себя человек предать действию Божию – самоохотно, тогда и Бог благодатию Своею начинает действовать в нём. Если бы всё зависело от Бога, то в одно мгновение все стали бы святы. Одно мановение Божие – и все бы изменились. Но таков уж закон, что человеку надобно самому восхотеть и взыскать, – и тогда благодать уже не бросит его, лишь бы он пребыл верен ей.