Во что не верит Борис Корчевников

Во что не верит Борис Корчевников

О фильме Бориса Корчевникова «Не верю» сказано уже так много, что, собственно, даже совестно к этому что-то добавлять. Работу Бориса ожидаемо похвалили одни и так же ожидаемо раскритиковали другие. В Интернете фильм поднял волну споров не столько по поводу самого его сюжета (и уж тем более не по поводу того, что на самом деле хотел сказать автор), а на тему того, существует ли вообще информационная кампания против Церкви и не виновата ли сама РПЦ в негативном отношении к ней части общества.

Так, уральский блогер Олег Дядьков считает, что в его регионе никакой информационной войны нет. По его словам, «есть определенные факты, которые вызывают общественное недовольство, но они спровоцированы самой епархией».

«Корчевников уверяет, что в церкви не бывает грехов и мерзостей, которые вызывают отвращение у всех искренне нравственных людей?», — возмущается другой блогер. — «Верить в то, что всё плохое специально делается кем-то извне — лучший способ самооправдания!».

Мне, как человеку, на протяжении уже почти восьми лет изнутри знающему церковную среду, хочется ответить возмущённому пользователю: успокойтесь, бывает. «Грехи и мерзости», как утверждает автор поста, в Церкви встречаются, пусть и не так часто, как об этом принято думать. Более того, добавлю от себя, что они «режут» намного сильнее, чем зло, встречаемое в светской среде. Видеть подлость, прикрываемую святынями, намного больнее, чем просто подлость, хотя бы потому, что в случае такого прикрытия она выглядит особенным кощунством. О проблеме «воцерковления греха» говорили уже многие достаточно видные священники многих епархий, а о роковой подмене веры идеологией со всеми вытекающими из неё последствиями я сама уже писала не раз.

Но здесь есть одно «но». Обо всех этих «мерзостях», с которыми рано или поздно сталкивается всякий человек, основательно погружающийся в церковную жизнь, человек, лишь поверхностно связанный с Церковью, чаще всего даже не представляет! И происходит это не потому, что РПЦ как-то особенно «скрывает» свои недостатки, а потому, что существует элементарный логический закон: невозможно рассуждать о недостатках того, о ком ты даже не стремишься узнать. Согласитесь, не могут же ваши соседи, пару раз видевшие вас на улице, иметь адекватное представление о том, что на самом деле происходит в вашей семье? Люди, не знающие и, главное, не желающие узнать ни вероучения, ни всего масштаба деятельности Церкви, никогда не погружавшиеся серьёзно в среду верующих, просто физически не могут представлять в истинном масштабе ни достоинств, ни недостатков Церкви.

Именно в это не верит Борис Корчевников: не верит не в то, что у Церкви есть грехи, а в то, что об этих грехах имеют адекватное представление сами «обличающие». Как человек церковный, Борис лучше кого бы то ни было знает о церковных недостатках, и именно поэтому сомневается в достоверности слов внешних «судей». Согласитесь, это вполне резонное сомнение: знающий не верит незнающим. Не верит так же, как специалист не верит дилетанту, как профессиональный аналитик не поверит сплетням и так далее.

Церковный айсберг, видный снаружи лишь своей вершиной, таит под водой как огромное количество добрых дел и самоотверженных тружеников, так и определённую долю карьеристов и даже клеветников (а куда же без них?). А ещё – веру, за которую люди готовы идти на смерть, примеры тех, кто такую смерть принял, стремление к Богу, отхождение от Него, сомнения, обманы и самообманы, искренние заблуждения, ошибки и самооправдания, грех и покаяние в этом грехе, словом, жизнь: разноплановую, динамичную и бесконечно сложную. Эта жизнь может начинаться с благоговения, перерастать в привычку и равнодушие, на ней может вырастать цинизм, который затем снова рушится под напором неожиданно пробудившегося у человека прежнего религиозного чувства. И отследить все её проявления даже у себя самого очень трудно, едва ли возможно – у кого-то другого, и практически невозможно – извне.

Кроме этого, «грех и мерзость» мало увидеть, их ещё нужно по-настоящему осознать. И дело в том, что осознать всю глубину этого греха, весь его ужас внешним обличителям тоже не под силу. Осознать в полной мере всю боль от попытки оправдать подлость святыней может лишь тот, для кого дорога эта святыня. Только в сравнении с подлинным добром можно осознать масштаб зла, только имея эталон, можно адекватно отследить отклонения от этого эталона, только зная суть, можно отсеять второстепенное.

И потому для верующего человека зло внутри церковной ограды – это его личная трагедия и боль, это ощущение и своей причастности к общей болезни, когда, как говорил Достоевский, «каждый за всех виноват». Эта трагедия – своя, а не чужая, она касается самого дорогого в жизни, и потому переносить её тяжело. Верующий человек говорит о церковных недостатках не для превозношения над ними и глумления, а потому, что слишком хорошо понимает – не увиденное не уврачёвано, не уврачёванное продолжает разлагаться дальше. И такому разговору о недостатках, ведущемуся честными и знающими людьми, уже можно верить.

Но что же видят в Церкви её внешние обличители? Чаще всего – поверхностную пену, какие-то разрозненные куски мозаики, порой правдивые, а зачастую и ложные, часть которых выхвачена из других картин, а часть и вовсе дорисована в процессе. Люди готовы хвататься за эти куски, не проверяя их достоверность, часто с надеждой, оправдывая безнравственностью «церковников» собственную безнравственность («раз уж даже они себе такое позволяют, мне тем более можно»). Чужая подлость порой нужна людям, как воздух, чтобы на её фоне поднять свою самооценку. Легко казаться святыми на фоне «скопления подлецов»: ведь если уж те, кто должны являть собой нравственный идеал, «на самом деле» – «жулики и воры», значит, те, кто их обличает, как «более нравственные» люди, сами вправе придумывать себе идеалы и эталоны.

Эти эталоны позволяют им плясать на солее храмов, осквернять иконы, перепечатывать клеветнические материалы и при этом делать всё это абсолютно искренне, считая себя высоконравственными людьми. И, конечно, эти люди вполне искренне обижаются, когда их обвиняют в проплаченности или намеренном искажении фактов. Наверное, их обида во многом справедлива, если не брать во внимание тот факт, что они опять недосмотрели: Корчевников их в проплаченности и не обвинял. Скорее, их следовало бы обвинить в невежестве. А невежество всегда и везде вызывает недоверие.

Просмотров: 

1 405

Читайте также: