И нужно согласиться с тем, что множество наших людей придавлены суетой и зарабатыванием денег. Им вроде бы действительно некогда молиться. Святое дело – участие в службах, служение Богу – по необходимости пренебрегается и чахнет. Вслед за этим вся жизнь перекашивается и движется не прямо, а боком. Очевидно, нужно искать выход, и он возможен в виде соединения работы с молитвой.

Воскресную литургию, конечно, ничто не заменит. Но повседневные дела вполне могут быть смешаны с молитвой и растворены ею. Сам труд может быть аналогом молитвы и делом святым. <…> Трудиться так же свято, как и разговаривать с Богом. Можно учиться соединять то и другое.

Есть труды, которые при самом совершении молиться не возбраняют. Это всякий механический труд вроде косьбы, чистки картофеля, вскапывания грядок или другого монотонного дела, которое совершается автоматически и ум при этом относительно свободен. Любая краткая молитва – «Иисусе, Сыне Божий, помилуй мя», «Богородице Дево», «Боже, очисти меня, грешного» или иная – уместна при этом и трудиться не мешает. Руки делают, а ум молится.

Именно для того, чтобы молящийся был избавлен от необходимости открывать молитвенник, читать слова из книги, тексты многих молитв стоит заучивать наизусть. Отрывки Евангелия, псалмы Давидовы должны становиться нашей собственностью, принадлежностью нашей памяти, а не только содержанием читаемых книг. Тогда можно будет усладить или укрепить душу молитвой и в очереди, и при поездке в транспорте, и при посещении спортзала. <…>

Мне бы хотелось садиться в транспорт, за рулем которого сидит тайно молящийся водитель. Ум его будет полезно занят, и ему не придется включать «Шансон» или «Радио Дачу», издеваясь над ушами пассажиров. При этом и вести машину он должен будет внимательнее, поскольку имя Божие, находясь в памяти человека, делает человека ответственнее и собраннее. Хотелось бы, чтобы и мастер станции техобслуживания, бортируя колесо моей машины или возясь в ее моторе, не матерно ругался и не просто свистел под нос, а время от времени в уме призывал Бога в помощь. Хотелось бы мне, заходя в кафе или ресторан, надеяться, что повар, готовящий мое блюдо, не перемигивается с официанткой и не рассказывает анекдот, а помнит Бога посреди работы и молится Ему.

<…> Отдельно нужно говорить о людях, занятых умственным трудом. Если штукатур посреди работы может умом молиться, то учитель, проверяющий тетради, нет. Его ум занят. Так же занят и ум диспетчера в аэропорту или системного администратора в фирме. Всем им, чей ум на работе загружен и без того, нужно молиться перед началом трудов.

<…> Наконец, есть те, кто работает не с кирпичом, не с глиной, не с файлами и гигабайтами, а с людьми. Чиновник, администратор, начальник, врач, судья, менеджер. <…> Этой многомиллионной армии ответственных работников можно напомнить о примере афонского старца Силуана. Тот, ежедневно имея общение с десятками рабочих в монастыре, имел за правило никогда не заговаривать с человеком, прежде чем кратко не помолится о нем. Формально это не трудно, но требует от человека настоящей веры и любви к людям.

<…> Очевидно, слова могут быть самыми разными. Но сама молитва нужна. И так же доктор на приеме, говоря очередному посетителю: «Войдите!», может молиться о нем и о себе. Никто не мешает делать так же начальнику в приемный день. И бригадиру в отношении рабочих. И командиру о солдатах. Далее можно думать по аналогии. Кстати, военным о том, что «без молитвы ружья не заряжать», раньше всех нас Суворов сказал.

Стоит только примериться к особенностям жизни крановщиков, дальнобойщиков, таксистов, продавцов, чтобы каждому найти свои слова, свое время и свой способ разумного служения Богу. И тогда молящегося посреди работы человека непременно потянет и в храм. Та малая молитва, творимая в миру, потянет человека в Дом Молитвы, в храм святой на литургию. Человек, почувствовав силу молитвы и сладость ее, повлечется в то место, где всё ради молитвы создано и всё молитвой дышит.

Молиться надо всем. Это общий труд всех верующих душ. Молиться надо везде, то есть посреди трудов и на отдыхе. Молиться нужно по возможности всегда. Это нелегкий труд, но ожидаемые плоды его – это преображение повседневной жизни из тягостной и беспросветной в службу Богу. И это, конечно, внутреннее изменение человека. Его сердечный переход из состояния сына века сего в состояние сына Царствия.

Сын Царствия никогда не скажет: «Когда мне молиться? Я все время работаю». У него молитва и работа не разделены пропастью, но и то, и другое делается перед лицом Божиим, во славу Божию и силой Божией.