«С древнейших времён Церковь рассматривает намеренное прерывание беременности (аборт) как тяжкий грех, – говорится в Концепции. – Канонические правила приравнивают аборт к убийству. В основе такой оценки лежит убеждённость в том, что зарождение человеческого существа является даром Божиим, поэтому с момента зачатия всякое посягательство на жизнь будущей человеческой личности преступно».

Такая позиция обосновывается в документе ссылками на Священное Писание и труды Святых Отцов:

Псалмопевец описывает развитие плода в материнской утробе как творческий акт Бога: «Ты устроил внутренности мои и соткал меня во чреве матери моей... Не сокрыты были от Тебя кости мои, когда я созидаем был в тайне, образуем был во глубине утробы. Зародыш мой видели очи Твои» (Пс. 138: 13, 15–16).

О том же свидетельствует Иов в словах, обращенных к Богу: «Твои руки трудились надо мною и образовали всего меня кругом... Не Ты ли вылил меня, как молоко, и, как творог, сгустил меня, кожею и плотью одел меня, костями и жилами скрепил меня, жизнь и милость даровал мне, и попечение Твое хранило дух мой... Ты вывел меня из чрева» (Иов 10: 8–12, 18).

«Я образовал тебя во чреве... и прежде нежели ты вышел из утробы, Я освятил тебя» (Иер. 1: 5–6), – сказал Господь пророку Иеремии.

«Не убивай ребёнка, причиняя выкидыш», – это повеление помещено среди важнейших заповедей Божиих в «Учении двенадцати апостолов», одном из древнейших памятников христианской письменности.

«Женщина, учинившая выкидыш, есть убийца и даст ответ перед Богом. Ибо... зародыш во утробе есть живое существо, о коем печётся Господь», – писал апологет II века Афинагор.

«Тот, кто будет человеком, уже человек», – утверждал Тертуллиан на рубеже II и III веков.

«Умышленно погубившая зачатый во утробе плод подлежит осуждению смертоубийства... Дающие врачевство для извержения зачатого в утробе суть убийцы, равно и приемлющие детоубийственные отравы», – сказано во 2-ом и 8-ом правилах святителя Василия Великого, включённых в Книгу правил Православной Церкви и подтверждённых 91-ым правилом VI Вселенского Собора. При этом святой Василий уточняет, что тяжесть вины не зависит от срока беременности: «У нас нет различения плода образовавшегося и ещё необразованного».

Святитель Иоанн Златоуст называл делающих аборт «худшими, нежели убийцы».

Церковь не только воспрещает аборты своим членам, но и пытается сократить доступ к ним, а в перспективе и запретить их всем остальным. А разве неверующие обязаны следовать церковным установлениям? Нет, не обязаны.

Но Церковь и не пытается навязать свои внутренние правила неверующим – это бессмысленно. Однако запрет на убийство невинного человека не является установлением именно Церкви – это нравственная очевидность, доступная всем людям.

Например, Слово Божие содержит заповедь «не укради». Разве из этого следует, что любая попытка воспретить кражи – это попытка навязать неверующим религиозную этику? Так и из того, что «не убий» – Божья Заповедь, не следует, что запрет на убийство является чисто религиозным, и неверующие не обязаны его исполнять.

Против абортов выступают не только христиане, но и люди других вероисповеданий, и атеисты. Их основания для этого не имеют отношения к Библии или Церкви. Они руководствуются не Священным Писанием или Преданием, а очевидной логикой:

1. Дитя в утробе матери – это живое существо, отдельный организм, а не часть материнского тела.

2. Дитя в утробе – это живое существо, биологически принадлежащее к человеческому роду.

3. Дитя в утробе не является ни тяжким преступником, подлежащим смертной казни, ни вооружённым агрессором – оно заведомо невинно.

4. Недопустимо лишать жизни заведомо невинное человеческое существо.

Таким образом, искусственное прерывание беременности не может быть оправдано, за исключением случаев, когда речь идёт о жизни беременной женщины. Но Церковь подчёркивает, что любые грешники, в том числе и вовлечённые в грех аборта (а это и мужчины, побуждающие и вынуждающие женщин к аборту, и врачи), могут раскаяться и получить прощение. Однако пока они не раскаялись, над ними тяготеет тяжкое преступление.